Ангуттара-никая AN2.21-31

[Благословенный сказал]: «Монахи, есть эти два вида глупцов. Какие два? (1) Тот, кто не видит свой проступок как проступок, и (2) тот, кто в соответствии с Дхаммой не принимает [признания] проступка того, кто в нём сознаётся. Таковы два вида глупцов. Монахи, есть эти два вида мудрецов. Какие два? Тот, кто видит свой проступок как проступок, и тот, кто в соответствии с Дхаммой принимает [признание] проступка того, кто в нём сознаётся. Таковы два вида мудрецов».

[Благословенный сказал]: «Монахи, эти двое выставляют Татхагату в ложном свете. Какие двое? (1) Тот, кто будучи полным ненависти питает ненависть и (2) тот, кто обладает верой из-за своего неправильного понимания. Эти двое выставляют Татхагату в ложном свете[1]».

[Благословенный сказал]: «Монахи, эти двое выставляют Татхагату в ложном свете. Какие двое? (1) Тот, кто объясняет то, что не было утверждено и произнесено Татхагатой как то, что было утверждено и произнесено им, и (2) тот, кто объясняет то, что было утверждено и произнесено Татхагатой как то, что не было утверждено и произнесено им. Эти двое выставляют Татхагату в ложном свете. Монахи, эти двое не выставляют Татхагату в ложном свете. Какие двое? Тот, кто объясняет то, что не было утверждено и произнесено Татхагатой как то, что не было утверждено и произнесено им, и тот, кто объясняет то, что было утверждено и произнесено Татхагатой как то, что было утверждено и произнесено им. Эти двое не выставляют Татхагату в ложном свете».

[Благословенный сказал]: «Монахи, эти двое выставляют Татхагату в ложном свете. Какие двое? (1) Тот, кто объясняет лекцию, смысл которой требует истолкования, как лекцию, смысл которой очевиден, и (2) тот, кто объясняет лекцию, смысл которой очевиден, как лекцию, смысл которой требует истолкования. Эти двое выставляют Татхагату в ложном свете».

[Благословенный сказал]: «Монахи, эти двое не выставляют Татхагату в ложном свете. Какие двое? (1) Тот, кто объясняет лекцию, смысл которой требует истолкования, как лекцию, смысл которой требует истолкования, и (2) тот, кто объясняет лекцию, смысл которой очевиден, как лекцию, смысл которой очевиден. Эти двое не выставляют Татхагату в ложном свете».

[Благословенный сказал]: «Монахи, тот, кто скрывает свои поступки, может ожидать одного из двух уделов: (1) ада, либо (2) мира животных. Тот, кто не скрывает своих поступков, может ожидать одного из двух уделов: мира дэвов, либо мира людей».

[Благословенный сказал]: «Монахи, тот, кто придерживается неправильных воззрений, может ожидать одного из двух уделов: (1) ада, либо (2) мира животных».

[Благословенный сказал]: «Монахи, тот, кто придерживается правильных воззрений, может ожидать одного из двух уделов: (1) мира дэвов, либо (2) мира людей».

[Благословенный сказал]: «Монахи, для безнравственного человека есть два вместилища: (1) ад, либо (2) мир животных. Для нравственного человека есть эти два вместилища: мир дэвов, либо мир людей».

[Благословенный сказал]: «Монахи, видя два преимущества, я затворяюсь в уединённых обиталищах в лесах и рощах. Какие два? (1) Для себя [в этом] я вижу приятное пребывание в этой самой жизни, и (2) проявляю сострадание будущим поколениям[1]. Видя эти два преимущества, я затворяюсь в уединённых обиталищах в лесах и рощах».

[Благословенный сказал]: «Монахи, эти две вещи относятся к истинному знанию. Какие две? (1) Успокоение и (2) прозрение[1]. Когда развито успокоение, то какую пользу переживает человек? [Его] ум развит. Когда ум развит, какую пользу он переживает? Жажда отбрасывается. Когда прозрение развито, какую пользу переживает человек? Мудрость развита. Когда мудрость развита, какую пользу он переживает? Невежество отбрасывается. Ум, загрязнённый жаждой, не освобождён, а мудрость, загрязнённая невежеством, не развита. Поэтому, монахи, посредством угасания жажды имеет место освобождение ума, а посредством угасания невежества имеет место освобождение мудростью».