Ангуттара-никая AN9.11

Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда Достопочтенный Сарипутта подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал:

«Учитель, я завершил проведение сезона дождей в Саваттхи. Я хотел бы отправиться в странствие по округе».

«Можешь отправляться, когда сочтёшь нужным, Сарипутта».

И тогда Достопочтенный Сарипутта поднялся со своего сиденья, поклонился Благословенному и ушёл, обойдя его с правой стороны. И вскоре после того как Достопочтенный Сарипутта ушёл, некий монах сказал Благословенному: «Учитель, Достопочтенный Сарипутта ударил меня и отправился странствовать, так и не извинившись»[1].

Тогда Благословенный обратился к некоему монаху: «Иди же, монах, и от моего имени позови Сарипутту [так]: «Учитель зовёт тебя, друг Сарипутта».

«Да, Учитель» – ответил монах. Затем он отправился к Достопочтенному Сарипутте и сказал: «Учитель зовёт тебя, друг Сарипутта».

«Да, друг» – ответил Достопочтенный Сарипутта.

И в то время Достопочтенный Махамоггаллана и Достопочтенный Ананда взяли ключ и ходили от хижины к хижине, [вызывая]: «Выходите, почтенные! Выходите, почтенные! Сейчас Достопочтенный Сарипутта прорычит своим львиным рыком в присутствии Благословенного!»

И тогда Достопочтенный Сарипутта подошёл к Благословенному, поклонился ему и сел рядом. Благословенный сказал ему: «Сарипутта, один из твоих товарищей-монахов подал жалобу на тебя, [сказав]: «Учитель, Достопочтенный Сарипутта ударил меня и отправился странствовать, так и не извинившись».

(1) «Учитель, тот, кто не утвердил осознанность, направленную к телу в отношении своего собственного тела, может ударить товарища-монаха, а затем отправиться в странствие, так и не извинившись. Подобно тому, как на землю выбрасывают чистые и грязные вещи – фекалии, мочу, плевки, гной и кровь – и всё же земля не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным земле: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(2) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как в воде отмывают чистые и грязные вещи – фекалии, мочу, плевки, гной и кровь – и всё же вода не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным воде: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(3) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как огонь сжигает чистые и грязные вещи – фекалии, мочу, плевки, гной и кровь – и всё же огонь не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным огню: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(4) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как воздух обдувает чистые и грязные вещи – фекалии, мочу, плевки, гной и кровь – и всё же воздух не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным воздуху: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(5) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как щётка выметает чистые и грязные вещи – фекалии, мочу, плевки, гной и кровь – и всё же щётка не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным щётке: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(6) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как девочка или мальчик из неприкасаемых, одетый в обноски, держащий сосуд, входит в деревню или в город со смиренным умом, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным мальчику из неприкасаемых: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(7) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно быку с отпиленными рогами, смиренному, хорошо укрощённому и хорошо натренированному, что ходит от улицы к улице, от площади к площади, никого не раня копытами или рогами, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным быку с отпиленными рогами: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности.

(8) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как девушка или юноша – молодой, юный, довольствующийся украшениями, с вымытой головой – почувствовал бы отторжение, унижение, отвращение, если бы труп змеи, собаки или человека повесили бы ему на шею, то точно также и я, Учитель, чувствую отторжение, унижение, отвращение к этому самому омерзительному телу.

(9) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность, направленную к телу в отношении своего собственного тела, может ударить товарища-монаха, а затем отправиться в странствие, так и не извинившись. Подобно тому, как если бы человек нёс потрескавшуюся, всю в отверстиях, чашу с жидким жиром, который бы сочился и капал [из неё], то точно также и я, Учитель, ношу это потрескавшееся, всё в отверстиях, тело, которое сочится и капает.

Учитель, тот, кто не утвердил осознанность, направленную к телу в отношении своего собственного тела, может ударить товарища-монаха, а затем отправиться в странствие, так и не извинившись».

И тогда тот монах поднялся со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, упал в ноги Благословенному и сказал Благословенному: «Учитель, я совершил проступок, что столь глупо, столь неразумно, столь неумело оклеветал Достопочтенного Сарипутту на ложных, ошибочных, беспочвенных основаниях. Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».

«Вне сомнений, монах, ты совершил проступок в том, что [ты] столь глупо, столь неразумно, столь неумело оклеветал Достопочтенного Сарипутту на ложных, ошибочных, беспочвенных основаниях. Но поскольку ты видишь свой проступок как проступок и исправляешь его в соответствии с Дхаммой, мы прощаем тебя за это. Поскольку это является ростом в Учении Благородных – когда кто-либо видит проступок как проступок и исправляет его в соответствии с Дхаммой, предпринимая воздержание [от совершения подобного] в будущем».

Затем Благословенный обратился к Достопочтенному Сарипутте: «Сарипутта, прости этого пустого человека, прежде чем его голова расколется на семь частей прямо на этом самом месте».

«Я прощу этого достопочтенного, Учитель, если этот достопочтенный скажет мне: «И пусть достопочтенный простит меня»[2].