Ангуттара-никая AN9.26

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Чандикапутта пребывали в Раджагахе в Бамбуковой Роще, в Беличьем Святилище. Там Достопочтенный Чандикапутта обратился к монахам: «Друзья монахи!»

«Друг!» – отвечали те монахи. Достопочтенный Чандикапутта сказал:

«Друзья, Девадатта учит монахов Дхамме так: «Когда ум монаха объединён умом, то ему подобает заявить: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Тогда Достопочтенный Сарипутта обратился к Достопочтенному Чандикапутте: «Друг Чандикапутта, не так этот Девадатта учит монахов Дхамме. Девадатта учит монахов Дхамме вот как: «Когда ум монаха хорошо объединён умом, то ему подобает заявить: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

И во второй… и в третий раз Достопочтенный Чандикапутта обратился к монахам: Друзья, Девадатта учит монахов Дхамме так: «Когда ум монаха объединён умом, то ему подобает заявить…»

И в третий раз Достопочтенный Сарипутта обратился к Достопочтенному Чандикапутте: «Друг Чандикапутта, не так этот Девадатта учит монахов Дхамме. Девадатта учит монахов Дхамме вот как: «Когда ум монаха хорошо объединён умом, то ему подобает заявить: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования»[1].

И как, друг, ум монаха хорошо объединён умом? (1) Его ум хорошо объединён умом, [когда он знает]: «Мой ум не имеет жажды». (2) Его ум хорошо объединён умом, [когда он знает]: «Мой ум не имеет злобы». (3) ...«Мой ум не имеет заблуждения». (4) ...«Мой ум не подвержен жажде». (5) ...«Мой ум не подвержен злобе». (6) ...«Мой ум не подвержен заблуждению». (7) ...«Мой ум не подвержен возвращению к существованию в мире чувств». (8) ...«Мой ум не подвержен возвращению к существованию в мире форм». (9) Его ум хорошо объединён умом, [когда он знает]: «Мой ум не подвержен возвращению к существованию в бесформенном мире».

Когда, друг, монах столь совершенно освобождён умом, то даже могущественные формы, познаваемые глазом, что попадают в поле зрения, не охватывают его ум. На его ум это не оказывает никакого воздействия. Он остаётся устойчивым, достигшим непоколебимости, и созерцает их исчезновение. Даже могущественные звуки, познаваемые ухом, что попадают в поле слуха… …могущественные запахи… могущественные вкусы… могущественные тактильные ощущения… Даже могущественные ментальные феномены, познаваемые умом, что попадают в поле ума, не охватывают его ум. На его ум это не оказывает никакого воздействия. Он остаётся устойчивым, достигшим непоколебимости, и созерцает их исчезновение.

Представь, друг, каменную колонну в восемь метров длиной. Четыре метра были бы под землёй, четыре метра над землёй. Если бы мощный ураган пришёл бы с востока, то он не поколебал бы её, не содрогнул, не пошатнул. Если бы мощный ураган пришёл бы с запада… севера… юга, то он не поколебал бы её, не содрогнул, не пошатнул. И почему? Потому что у каменной колонны глубокое основание, и она надёжно установлена.

Точно также, друзья, когда монах столь совершенно освобождён умом, то даже могущественные формы… Даже могущественные ментальные феномены, познаваемые умом, что попадают в поле ума, не охватывают его ум. На его ум это не оказывает никакого воздействия. Он остаётся устойчивым, достигшим непоколебимости, и созерцает их исчезновение».