Мадджима-никая MN87

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики. И в то время дорогой и любимый сын некоего домохозяина скончался. После смерти его сына у него не было желания ни работать, ни есть. Он продолжал приходить на кладбище и рыдал: «Мой единственный сын, где же ты?! Мой единственный сын, где же ты?!»

И тогда тот домохозяин отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом. Благословенный сказал ему: «Домохозяин, твои способности [органов чувств] не такие, как у тех, кто владеет своим умом. Твои способности нарушены».

«Уважаемый, как мои способности могли бы быть ненарушенными? Ведь мой единственный дорогой и любимый сын скончался. После того, как он умер, у меня нет желания ни работать, ни есть. Я продолжаю приходить на кладбище и рыдаю: «Мой единственный сын, где же ты?! Мой единственный сын, где же ты?!»

«Так оно, домохозяин, так оно! Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

«Уважаемый, разве стал бы кто считать, что печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог? Господин, счастье и радость рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог». И тогда, недовольный словами Благословенного, не одобрив их, домохозяин встал со своего сиденья и ушёл.

И в то время игроки играли в кости неподалёку от Благословенного. И тогда домохозяин подошёл к тем игрокам и сказал: «Только что, уважаемые, я подошёл к отшельнику Готаме и, поклонившись ему, сел рядом. Когда я так сделал, отшельник Готама сказал мне: «Домохозяин, твои способности не такие… …недовольный словами Благословенного, не одобрив их, я встал со своего сиденья и ушёл».

«Так оно, домохозяин, так оно! Счастье и радость рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

И тогда домохозяин ушёл, думая: «Я согласен с игроками».

Со временем эта история дошла до царского дворца. И тогда царь Пасенади Косальский сказал царице Маллике: «Маллика, вот как было сказано отшельником Готамой: «Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

«Ваше величество, если так было сказано Благословенным, значит это правда».

«Чего бы отшельник Готама ни говорил, Маллика одобряет это: «Если так было сказано Благословенным, значит это правда». Точно ученик, который одобряет всё, что говорит ему учитель, когда говорит: «Так оно, учитель, так оно!» – то так и ты, Маллика, чего бы отшельник Готама ни говорил, ты одобряешь: «Если так было сказано Благословенным, значит это правда». Иди, Маллика, ну тебя!»

И тогда царица Маллика обратилась к брахману Налиджангхе: «Ну же, брахман, отправляйся к Благословенному, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и спроси, свободен ли он от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в комфортном состоянии. Скажи: «Уважаемый, царица Маллика выражает почтение, припадая к ногам Благословенного. Она интересуется, свободен ли Благословенный от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в комфортном состоянии». И затем скажи следующее: «Уважаемый, были ли эти слова произнесены Благословенным: «Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог»? Заучи то, что ответит Благословенный, и сообщи это мне. Ведь Татхагаты не говорят неправды».

«Да, госпожа» – ответил он, отправился к Благословенному и обменялся с ним приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал: «Господин Готама, царица Маллика выражает почтение Благословенному… «Уважаемый, были ли эти слова произнесены Благословенным: «Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог»?

«Так оно, брахман, так оно! Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог.

Вот как можно понять, брахман, то, как печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог. Однажды в этом самом [городе] Саваттхи жила некая женщина, чья мать умерла. Из-за смерти её матери она сошла с ума, потеряла рассудок, блуждала от улицы к улице, от перекрёстка к перекрёстку, говоря: «Видели ли вы мою маму? Видели ли вы мою маму?»

И вот как ещё можно понять то, как печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог. Однажды в этом самом [городе] Саваттхи жила некая женщина, чей отец умер… чей брат умер… чья сестра умерла… чей сын умер… чья дочь умерла… чей муж умер. Из-за смерти её мужа она сошла с ума, потеряла рассудок, блуждала от улицы к улице, от перекрёстка к перекрёстку, говоря: «Видели ли вы моего мужа? Видели ли вы моего мужа?»

И вот как ещё можно понять то, как печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог. Однажды в этом самом [городе] Саваттхи жил некий мужчина, чья мать умерла… ...жена умерла. Из-за смерти его жены он сошёл с ума, потерял рассудок, блуждал от улицы к улице, от перекрёстка к перекрёстку, говоря: «Видели ли вы мою жену? Видели ли вы мою жену?»

И вот как ещё можно понять… Однажды в этом самом [городе] Саваттхи жила некая женщина, которая стала жить с семьёй родственников [её мужа]. Родственники захотели разлучить её с мужем и выдать её за другого, за которого она не хотела. И тогда женщина сказала своему мужу: «Господин, эти мои родственники хотят разлучить меня с тобой и выдать меня за другого, за которого я не хочу». И тогда [тот] мужчина разрубил женщину надвое и выпотрошил себе [живот], думая: «Мы будем вместе после смерти». И так тоже можно понять, почему печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

И тогда, восхитившись и возрадовавшись словам Благословенного, брахман Налиджангха встал со своего сиденья, отправился к царице Маллике и рассказал ей обо всей беседе с Благословенным.

Тогда царица Маллика пошла к царю Пасенади Косальскому и спросила его: «Ваше величество, как вы думаете? Дорога ли вам царевна Ваджири?»

«Да, Маллика, царевна Ваджири дорога мне».

«Как вы думаете, ваше величество? Если какие-то [неблагоприятные] изменения и перемены произошли бы в царевне Ваджири, возникли бы в вас печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние?»

«Изменения и перемены в принцессе Ваджире означали бы перемены в моей жизни. Как могли бы не возникнуть тогда печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние во мне?»

«В отношении этого, ваше величество, Благословенный, который знает и видит, совершенный и полностью просветлённый, сказал: «Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

Как вы думаете, ваше величество? Дорога ли вам царица Васабха… генерал Видудабха… дорога ли вам я?... Касийцы и Косальцы дороги ли вам?»[1]

«Да, Маллика, Касийцы и Косальцы дороги мне. Благодаря Касийцам и Косальцам мы пользуемся сандаловым деревом из Каси, носим гирлянды, [используем] благовония, мази».

«Как вы думаете, ваше величество? Если бы изменения и перемены произошли бы в Касийцах и Косальцах, возникли бы в вас печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние?»

«Изменения и перемены в Касийцах и Косальцах означали бы перемены в моей жизни. Как могли бы не возникнуть тогда печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние во мне?»

«В отношении этого, ваше величество, Благословенный, который знает и видит, совершенный и полностью просветлённый, сказал: «Печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние рождены теми, кто дорог, возникают от тех, кто дорог».

«Удивительно, Маллика, поразительно, насколько далеко проникает мудростью Благословенный, который знает и видит мудростью! Ну же, Маллика, дай-ка мне воду для омовения»[2].

И тогда царь Пасенади из Косалы встал со своего сиденья, закинул внешнее одеяние за плечо, сложил ладони в почтительном приветствии Благословенного и произнёс это изречение трижды: «Слава Благословенному, совершенному и полностью просветлённому! Слава Благословенному, совершенному и полностью просветлённому! Слава Благословенному, совершенному и полностью просветлённому!»