Саньютта-никая SN22.2

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в стране Сакьев, где был город Сакьев под названием Девадаха. И тогда группа монахов с западных рубежей отправилась к Благословенному и по прибытии, поклонившись ему, они сели рядом и сказали:

«Учитель, мы бы хотели отправиться в западную провинцию, чтобы поселиться там»[1].

«Вы получили согласие на отбытие у Сарипутты, монахи?»

«Нет, Учитель».

«Тогда получите согласие на отбытие у Сарипутты, монахи. Сарипутта мудр, он тот, кто помогает своим товарищам по святой жизни».

«Да, Учитель» – ответили те монахи. В то время Достопочтенный Сарипутта сидел неподалёку от Благословенного в [беседке из] кустарника кассии[2]. И те монахи, восхитившись и возрадовавшись словам Благословенного, поднялись со своих сидений, поклонились ему и, обойдя его с правой стороны, отправились к Достопочтенному Сарипутте. [Подойдя], они обменялись вежливыми приветствиями с Достопочтенным Сарипуттой, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом и сказали:

«Друг Сарипутта, мы хотели бы отправиться в западную провинцию, чтобы поселиться там. Мы просим учительского разрешения».

«Друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники будут расспрашивать монаха, который пришёл из другого царства – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Что говорит ваш учитель, чему он учит?» Я надеюсь, что вы, почтенные, хорошо освоили учения, хорошо ухватили их, хорошо уделили им внимание, хорошо рассмотрели их, хорошо проникли в них своей мудростью, так чтобы когда вы будете отвечать, вы скажете так, как это было сказано Благословенным, и не исказите им сказанное так, что это было бы противоположным действительности; [надеюсь], что вы объясните в соответствии с Дхаммой, так чтобы ваши утверждения не повлекли бы за собой уместной почвы для критики».

«Мы прибыли издалека, друг, чтобы выяснить значение этого утверждения у Достопочтенного Сарипутты. В самом деле, было бы хорошо, если бы Достопочтенный Сарипутта прояснил смысл этого утверждения».

«Тогда слушайте внимательно, друзья. Я буду говорить».

«Да, друг» – ответили те монахи. Достопочтенный Сарипутта сказал так:

«Друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники будут расспрашивать монаха, который пришёл из другого царства – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Что говорит ваш учитель, чему он учит?» Когда вас так спросят, друзья, вам следует ответить: «Наш учитель, друзья, учит устранению желания и жажды».

Когда вы так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «В отношении чего ваш учитель учит устранению желания и жажды?» Когда вас так спросят, друзья, вам следует ответить: «Наш учитель, друзья, учит устранению желания и жажды к форме, устранению желания и жажды к чувству… восприятию… формациям [ума]... сознанию».

Когда вы так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Увидев опасность в чём, ваш учитель учит устранению желания и жажды к форме… чувству… восприятию… формациям… сознанию?» Когда вас так спросят, друзья, вам следует ответить: «Если, друзья, человек не лишён жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении формы, то тогда с изменением и с переменами формы в нём возникает печаль, стенание, боль, горе и отчаяние. Если, друзья, человек не лишён жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания, то тогда с изменением и с переменами сознания в нём возникает печаль, стенание, боль, горе и отчаяние. Увидев эту опасность, наш учитель учит устранению желания и жажды к чувству… восприятию… формациям… сознанию».

Когда вы так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Увидев преимущество в чём, ваш учитель учит устранению желания и жажды к форме… чувству… восприятию… формациям… сознанию?» Когда вас так спросят, друзья, вам следует ответить: «Если, друзья, человек лишён жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении формы, то тогда с изменением и с переменами формы в нём не возникает печаль, стенание, боль, горе и отчаяние. Если, друзья, человек лишён жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания, то тогда с изменением и с переменами сознания в нём не возникает печаль, стенание, боль, горе и отчаяние. Увидев это преимущество, наш учитель учит устранению желания и жажды к чувству… восприятию… формациям… сознанию».

Если, друзья[3], человек, который входит и пребывает в неблагих состояниях [ума], мог бы жить счастливо в этой самой жизни, без неприятностей, отчаяния и волнения, и если, после распада тела, после смерти, он мог бы ожидать [перерождения] в благом уделе, то тогда Благословенный не восхвалял бы отбрасывания неблагих состояний. Но поскольку тот, кто входит и пребывает в неблагих состояниях, живёт в страдании в этой самой жизни, с неприятностями, отчаянием и волнением, и поскольку он может ожидать [перерождения] в плохом уделе после распада тела, после смерти – Благословенный восхваляет отбрасывание неблагих состояний.

Если, друзья, человек, который входит и пребывает в благих состояниях [ума], мог бы жить в страдании в этой самой жизни, с неприятностями, отчаянием и волнением, и, если бы после распада тела, после смерти, он мог бы ожидать [перерождения] в плохом уделе, то тогда Благословенный не восхвалял бы обретения благих состояний. Но поскольку тот, кто входит и пребывает в благих состояниях, живёт счастливо в этой самой жизни, без неприятностей, отчаяния и волнения, и поскольку он может ожидать [перерождения] в благом уделе после распада тела, после смерти – Благословенный восхваляет обретение благих состояний».

Так сказал Достопочтенный Сарипутта. Вдохновлённые, монахи восхитились словами Достопочтенного Сарипутты.