Саньютта-никая SN35.235

[Б

лагословенный сказал]: «Монахи, я научу вас изложению Дхаммы на тему горения. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Да, Учитель» – отвечали монахи. Благословенный сказал:

«И в чём заключается, монахи, изложение Дхаммы на тему горения? Было бы лучше, монахи, если качество глаза было бы раздираемо раскалённой железной булавкой – горящей, пылающей, полыхающей – чем если кто-либо посредством очертаний ухватывал бы образ в форме, познаваемой глазом. Ведь если [его] сознание привязано к привлекательности в отношении образа или очертаний [образа], и если в этот момент он умрёт, то существует возможность, что он отправится в один из этих двух уделов: либо в ад, либо в мир животных. Увидев эту опасность, я говорю так.

Было бы лучше, монахи, если качество уха было бы раздираемо острым железным штырём – горящим, пылающим, полыхающим – чем если кто-либо посредством очертаний ухватывал бы образ в звуке, познаваемом ухом. Ведь если [его] сознание привязано к привлекательности в отношении образа или очертаний [образа], и если в этот момент он умрёт, то существует возможность, что он отправится в один из этих двух уделов: либо в ад, либо в мир животных. Увидев эту опасность, я говорю так.

Было бы лучше, монахи, если качество носа было бы раздираемо острыми щипцами для ногтей – горящими, пылающими, полыхающими – чем если кто-либо посредством очертаний ухватывал бы образ в запахе, познаваемом носом. Ведь если [его] сознание привязано к привлекательности в отношении образа или очертаний [образа], и если в этот момент он умрёт, то существует возможность, что он отправится в один из этих двух уделов: либо в ад, либо в мир животных. Увидев эту опасность, я говорю так.

Было бы лучше, монахи, если качество языка было бы раздираемо острой бритвой – горящей, пылающей, полыхающей – чем если кто-либо посредством очертаний ухватывал бы образ во вкусе, познаваемом языком. Ведь если [его] сознание привязано к привлекательности в отношении образа или очертаний [образа], и если в этот момент он умрёт, то существует возможность, что он отправится в один из этих двух уделов: либо в ад, либо в мир животных. Увидев эту опасность, я говорю так.

Было бы лучше, монахи, если качество тела было бы раздираемо острым копьём – горящим, пылающим, полыхающим – чем если кто-либо посредством очертаний ухватывал бы образ в тактильном ощущении, познаваемом телом. Ведь если [его] сознание привязано к привлекательности в отношении образа или очертаний [образа], и если в этот момент он умрёт, то существует возможность, что он отправится в один из этих двух уделов: либо в ад, либо в мир животных. Увидев эту опасность, я говорю так.

Было бы лучше, монахи, [просто] спать – ведь сон, я говорю вам, непродуктивен для [святой] жизни, бесплоден для [святой] жизни, незначителен для [святой] жизни – чем обдумывать такие мысли, которые бы побудили того, кто попал под их влияние, к созданию раскола в Сангхе. Увидев эту опасность, я говорю так[1].

Поэтому, монахи, обученный ученик Благородных рассуждает так: «Оставлю-ка я [в стороне] раздирание качества глаза раскалённой железной булавкой – горящей, пылающей, полыхающей. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Глаз непостоянен, формы непостоянны, сознание глаза непостоянно, контакт глаза непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт глаза – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Оставлю-ка я [в стороне] раздирание качества уха острым железным штырём – горящим, пылающим, полыхающим. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Ухо непостоянно, звуки непостоянны, сознание уха непостоянно, контакт уха непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт уха – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Оставлю-ка я [в стороне] раздирание качества носа острыми щипцами для ногтей – горящими, пылающими, полыхающими. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Нос непостоянен, запахи непостоянны, сознание носа непостоянно, контакт носа непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт носа – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Оставлю-ка я [в стороне] раздирание качества языка острой бритвой – горящей, пылающей, полыхающей. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Язык непостоянен, вкусы непостоянны, сознание языка непостоянно, контакт языка непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт языка – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Оставлю-ка я [в стороне] раздирание качества тела острым копьём – горящим, пылающим, полыхающим. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Тело непостоянно, тактильные ощущения непостоянны, сознание тела непостоянно, контакт тела непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт тела – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Оставлю-ка я [в стороне] сон. [Вместо этого] лучше настроюсь только на это: «Ум непостоянен, ментальные феномены непостоянны, сознание ума непостоянно, контакт ума непостоянен, любое чувство, которое возникает, имея в качестве причины контакт ума – приятное, болезненное, или же ни-приятное-ни-болезненное – также непостоянно».

Видя так, монахи, обученный ученик Благородных испытывает разочарование [по отношению] к глазу, формам, сознанию глаза, контакту глаза, и к любому чувству… …уху… носу… языку… телу… уму, ментальным феноменам, сознанию ума, контакту ума, и к любому чувству, которое возникает, имея в качестве причины контакт ума – приятному, болезненному, или же ни-приятному-ни-болезненному. Испытывая разочарование, он становится беспристрастным. Через беспристрастие [его ум] освобождается. Когда он освобождён, приходит знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».

Таково, монахи, изложение Дхаммы на тему горения».