Саньютта-никая SN36.6
Салла сутта "Дротик"
Связанные наставления 36.6
Глава со стихами
Салла сутта: Дротик
[Благословенный сказал]: «Монахи, необученный заурядный человек испытывает приятное чувство, болезненное чувство, ни-приятное-ни-болезненное чувство.
Обученный ученик Благородных тоже испытывает приятное чувство, болезненное чувство, ни-приятное-ни-болезненное чувство.
Так в чём же, монахи, разница, в чём несоответствие, в чём отличие между обученным учеником Благородных и необученным заурядным человеком?»
«Учитель, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы Благословенный [сам] прояснил значение этого утверждения. Услышав это из его уст, монахи запомнят это». «Тогда слушайте внимательно, монахи. Я буду говорить». «Да, Учитель» – ответили монахи. Благословенный сказал:
«Монахи, когда необученный заурядный человек встречается с болезненным телесным чувством, он печалится, горюет и плачет. Он рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим.
Он испытывает два чувства –
телесное и умственное.
Представьте, как если бы человека пронзили бы дротиком,
а затем его тут же вслед пронзили бы вторым дротиком,
так что этот человек ощутил бы чувство, вызванное [ударом] двух дротиков.
Точно также, когда необученный заурядный человек встречается с болезненным телесным чувством, он печалится, горюет и плачет. Он рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим.
Он испытывает два чувства –
телесное и умственное.
Встречаясь с этим же самым болезненным чувством, он питает к нему отвращение.
Когда он питает отвращение к болезненному чувству, то в этой ситуации за этим стоит скрытая склонность к отвращению в отношении болезненного чувства.
Встречаясь с болезненным чувством, он ищет наслаждения в чувственных удовольствиях.
И почему?
Потому что необученный заурядный человек не знает какого-либо спасения от болезненного чувства, кроме как чувственное удовольствие.
Когда он ищет наслаждения в чувственных удовольствиях, то в этой ситуации за этим стоит скрытая склонность к страсти в отношении приятного чувства.
Он не понимает в соответствии с действительностью происхождения и исчезновения, удовольствия, опасности и спасения в отношении этих чувств.
Когда он не понимает этих вещей, то в этой ситуации за этим стоит скрытая склонность к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства[1].
-
[1] Прим. переводчика (SV): Здесь имеется в виду, что необученный заурядный человек не знает, что подлинным способом спасения от всех видов чувств является понимание Четырёх Благородных Истин и следование по Благородному Восьмеричному Пути, то есть, другими словами, требуется по мере буддийской практики осознанности устранять жажду, влечение и цепляние к трём видам чувств. Именно устранение этой жажды и цепляния к чувствам является правильным способом спасения от этих чувств. Необученный заурядный человек этого не понимает и пытается избежать всех чувств лишь одним единственным (неправильным, невежественным) способом – то есть найти для себя приятное чувство и прицепиться к нему как к спасительному средству от страданий. См. также СН 36.15, где это отчасти разъясняется.
Если он ощущает приятное чувство, он ощущает его, прицепившись [к нему]. Если он ощущает болезненное чувство, он ощущает его, прицепившись. Если он ощущает ни-приятное-ни-болезненное чувство, он ощущает его, прицепившись. Таков, монахи, необученный заурядный человек, который прицепился к рождению, старению и смерти; который прицепился к печали, стенанию, боли, горю и отчаянию; который прицепился к страданиям, я говорю вам.
Монахи, когда обученный ученик Благородных встречается с болезненным телесным чувством, он не печалится, не горюет и не плачет. Он не рыдает, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим[2]. Он ощущает [только] одно чувство – телесное, но не умственное. Представьте, как если бы человека пронзили бы дротиком, но тут же вслед не пронзили бы вторым дротиком, так что этот человек ощутил бы чувство, вызванное [ударом] только одного дротика. Точно также, когда обученный ученик Благородных встречается с болезненным телесным чувством, он не печалится, не горюет и не плачет. Он не рыдает, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим. Он ощущает [только] одно чувство – телесное, но не умственное.
-
[2] Согласно Комментарию, здесь речь идёт об араханте, хотя, как замечает Дост. Бхиккху Бодхи, здесь также уместно говорить и о не-возвращающемся, который искоренил отвращение.
Встречаясь с этим же самым болезненным чувством, он не питает к нему отвращения. Так как он не питает отвращения к болезненному чувству, то в этой ситуации за этим не стоит скрытой склонности к отвращению в отношении болезненного чувства. Встречаясь с болезненным чувством, он не ищет наслаждения в чувственных удовольствиях. И почему? Потому что обученный ученик Благородных знает спасение от болезненного чувства, отличное от чувственного удовольствия. Поскольку он не ищет наслаждения в чувственных удовольствиях, то в этой ситуации за этим не стоит скрытой склонности к страсти в отношении приятного чувства. Он понимает в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение, привлекательность, опасность и спасение в отношении этих чувств. Поскольку он понимает эти вещи, то в этой ситуации за этим не стоит скрытой склонности к невежеству в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства.
Если он ощущает приятное чувство, он ощущает его, отсоединившись [от него]. Если он ощущает болезненное чувство, он ощущает его, отсоединившись. Если он ощущает ни-приятное-ни-болезненное чувство, он ощущает его, отсоединившись. Таков, монахи, обученный ученик Благородных, который отсоединился от рождения, старения и смерти; который отсоединился от печали, стенания, боли, горя и отчаяния; который отсоединился от страданий, я говорю вам».
[И далее он добавил]:
«Мудрец, обученный, не ощущает
Приятного, болезненного [умственного] чувства.
В этом его великое отличие
От заурядного простолюдина.
В обученном, постигшим Дхамму,
Кто ясно видит этот мир и следующий,
Желанное не провоцирует сознания,
А к нежеланному нет отвращения [у него].
Влечения и отторжения в нём больше не найти,
Ведь погасил обоих он, конец им положил.
Познав чистейшее и беспечальное,
Преодолев существование, он понимает правильно».
