Ангуттара-никая AN3.91

Однажды Благословенный странствовал по стране Косал вместе с большой Сангхой монахов и прибыл в косальский город под названием Панкадха. И тогда он пребывал возле Панкадхи. В то время монах Кассапаготта проживал в Панкадхе. И там Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки. И тогда, по мере того как Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами тренировки, монах Кассапаготта стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». И затем, пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным, Благословенный отправился в странствие по направлению к Раджагахе. По мере странствий Благословенный постепенно дошёл до Раджагахи. Там, в Раджагахе, Благословенный пребывал на горе Пик Грифов. И затем, вскоре после того как Благословенный ушёл, монаха Кассапаготту переполнили угрызение совести и сожаление [и он подумал]: «Какое несчастье и потеря, что когда Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, я стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём проступке ему?» И тогда монах Кассапаготта прибрался в своей хижине, взял чашу и одеяние, и отправился в Раджагаху. Со временем он прибыл в Раджагаху и пошёл к горе Пик Грифов. Он подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Учитель, однажды Благословенный пребывал в косальском городе под названием Панкадха. Там Благословенный наставлял… я стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». И затем, пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным, Благословенный отправился в странствие по направлению к Раджагахе… меня переполнили угрызение совести и сожаление [и я подумал]: «Какое несчастье… Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём проступке ему?» Учитель, я совершил проступок в том, что когда Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, я был столь глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]». «Вне сомнений, Кассапа, ты совершил проступок в том, что когда я наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, ты был столь глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Но поскольку ты увидел свой проступок как проступок и исправил его в соответствии с Дхаммой, мы прощаем тебя за это. Поскольку это является ростом в Учении Благородных – когда кто-либо видит проступок как проступок и исправляет его в соответствии с Дхаммой, предпринимая воздержание [от совершения подобного] в будущем. (1) Если, Кассапа, старший [по сроку монашества] монах не желает тренироваться и не восхваляет осуществления тренировки; если он не побуждает к тренировке других монахов, которые не желают тренироваться; и если он не произносит подлинных, действительных, своевременных восхвалений тем монахам, которые желают тренироваться, то тогда я не восхваляю такого старшего монаха. И почему? Потому что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт к их вреду и страданию на долгое время. Поэтому я не восхваляю такого старшего монаха. (2) Если, Кассапа, средний [по сроку монашества] монах не желает… Поэтому я не восхваляю такого среднего монаха. (3) Если, Кассапа, младший [по сроку монашества] монах не желает… Если они последуют его примеру, это приведёт к их вреду и страданию на долгое время. Поэтому я не восхваляю такого младшего монаха. Если, Кассапа, старший… средний… младший монах желает тренироваться и восхваляет осуществление тренировки; если он побуждает к тренировке других монахов, которые не желают тренироваться; и если он произносит подлинные, действительные, своевременные восхваления тем монахам, которые желают тренироваться, то тогда я восхваляю такого младшего монаха. И почему? Потому что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время. Поэтому я восхваляю такого младшего монаха».

В то время монах Кассапаготта проживал в Панкадхе. И там Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки. И тогда, по мере того как Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами тренировки, монах Кассапаготта стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий».

И затем, пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным, Благословенный отправился в странствие по направлению к Раджагахе. По мере странствий Благословенный постепенно дошёл до Раджагахи. Там, в Раджагахе, Благословенный пребывал на горе Пик Грифов.

И затем, вскоре после того как Благословенный ушёл, монаха Кассапаготту переполнили угрызение совести и сожаление [и он подумал]: «Какое несчастье и потеря, что когда Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, я стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём проступке ему?»

И тогда монах Кассапаготта прибрался в своей хижине, взял чашу и одеяние, и отправился в Раджагаху. Со временем он прибыл в Раджагаху и пошёл к горе Пик Грифов. Он подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал:

«Учитель, однажды Благословенный пребывал в косальском городе под названием Панкадха. Там Благословенный наставлял… я стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». И затем, пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным, Благословенный отправился в странствие по направлению к Раджагахе… меня переполнили угрызение совести и сожаление [и я подумал]: «Какое несчастье… Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём проступке ему?»

Учитель, я совершил проступок в том, что когда Благословенный наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, я был столь глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».

«Вне сомнений, Кассапа, ты совершил проступок в том, что когда я наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки, ты был столь глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Но поскольку ты увидел свой проступок как проступок и исправил его в соответствии с Дхаммой, мы прощаем тебя за это. Поскольку это является ростом в Учении Благородных – когда кто-либо видит проступок как проступок и исправляет его в соответствии с Дхаммой, предпринимая воздержание [от совершения подобного] в будущем.

(1) Если, Кассапа, старший [по сроку монашества] монах не желает тренироваться и не восхваляет осуществления тренировки; если он не побуждает к тренировке других монахов, которые не желают тренироваться; и если он не произносит подлинных, действительных, своевременных восхвалений тем монахам, которые желают тренироваться, то тогда я не восхваляю такого старшего монаха. И почему? Потому что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт к их вреду и страданию на долгое время. Поэтому я не восхваляю такого старшего монаха.

(2) Если, Кассапа, средний [по сроку монашества] монах не желает… Поэтому я не восхваляю такого среднего монаха.

(3) Если, Кассапа, младший [по сроку монашества] монах не желает… Если они последуют его примеру, это приведёт к их вреду и страданию на долгое время. Поэтому я не восхваляю такого младшего монаха.

Если, Кассапа, старший… средний… младший монах желает тренироваться и восхваляет осуществление тренировки; если он побуждает к тренировке других монахов, которые не желают тренироваться; и если он произносит подлинные, действительные, своевременные восхваления тем монахам, которые желают тренироваться, то тогда я восхваляю такого младшего монаха. И почему? Потому что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время. Поэтому я восхваляю такого младшего монаха».